В конце 2020 года издательство «ВЫРГОРОД» выпустило книгу Бранимира «Цветы пустыни». Это сборник автобиографических повестей о знакомстве и дружбе автора с представителями русского андеграунда, среди которых Денис Третьяков («Церковь Детства»), Анна Герасимова («Умка и Броневик»), Рада Анчевская («Рада&Терновник»), Ермен Анти («Адаптация»), Александр Чернецкий («Разные люди») и другие. Как ценители андеграундной музыки, мы с большим интересом прочитали книгу и задали автору несколько вопросов о ней.
____________________________________________________________________________
Ты говоришь, что готовил эту книгу очень долго, с 2007 г. Что помогало все эти годы не оставлять идею, сохранять её актуальность для себя?
Самое первое интервью случилось во время приезда Умки в Волгоград. У неё был просто замечательный акустический концерт в клубе «Бульдозер» — душевный, сердечный и мощный. Я трудился в тот период журналистом в газете «Молодой. Свежее решение» и предложил Ане (Умке) ответить на несколько вопросов. Ответы она набирала сама на компьютере. Очень ей благодарен — это интервью дало импульс, дало заряд энтузиазма к созданию будущей книги «Цветы пустыни». Сразу стало ясно: про таких крутых и простых людей надо обязательно что-нибудь написать масштабное. Масштабней, чем интервью на 40 строк. В те времена я уже начал делать концерты, привозить в Волгоград андеграундных авторов-исполнителей. Происходили знакомства, беседы, застолья и квартирники. Эти встречи давали топливо для жизни, укрепляли идею написать книгу о нашем культурном подполье.
Обо всех действительно не напишешь, но ты и сейчас наверняка много общаешься, знакомишься с интересными андеграундными музыкантами. Не возникает желания во время непринуждённой беседы включить диктофон и записать её для продолжения книги в будущем? Вообще возможно ли её продолжение?
Когда включаешь диктофон, внезапно разговорчивый собеседник вдруг замыкается. Начинается странная ролевая игра: из добрых приятелей мы с собеседником превращаемся в журналиста и интервьюируемого. Такое общение накладывает определенные этические и цензурные обязательства, потому на выходе получается не материал, а постная хрень. Это удивительно, но факт. Проверено неоднократно. Делать это незаметно (включать кнопку) — ну, как-то по-шпионски, некрасиво вышло бы. А по поводу продолжения книги: поживем-увидим. Глядишь, лет через 13 выйдет и вторая 
Рассказывая о творчестве героев своей книги, ты используешь сравнения с Дэвидом Линчем, Юрием Мамлеевым, Виктором Пелевиным и др. в контексте метафизического ощущения мира, погружения в особое состояние. А может ли для тебя «русским андеграундом» называться и быть достойной внимания позитивная музыка, не мрачная, не пограничная, не погружающая в тяжёлые размышления?
Разумеется, может. Вот Веня Дыркин, например, был. Необычайно светлый автор. Взять Лёху Вдовина — тоже чудесные светлые песни. Просто андеграунд в большинстве своём тёмен из-за своего теневого, подпольного положения. Подвал, катакомбы — от того и мысли мрачные.
Начала читать книгу и в какой-то момент решила отложить её, чтобы продолжить чтение в поезде, — настолько естественной показалась связь между андеграундом и «плацкартом», метафоричная и не только. Ты и сам вскользь пишешь о ней. Расскажешь, в чём эта связь для тебя?
А андеграунд и есть плацкарт. Второй и первый эшелоны русского рока едут в купе — кто-то на нижних полках припухает, кто-то по акции купил верхнюю. А в СВ чинно восседают элои — Лепс, Тимати, Розенбаум. Они там давно уже — с Москвы и до самого Владивостока. И к ним на чай иногда заходят Литтл Биг. Или кто-то другой, входит и выходит через станцию.
К слову, в одном интервью ты делился, что продолжаешь ездить в плацкартных вагонах, чтобы сохранять остроту восприятия жизни, и что у тебя есть идея снять документальный фильм об этом. Так ли это сейчас?
В основном, там пока. Но иногда в купе, после ковида стал тяжелее восстанавливаться после концертов. И порой хочется, чтобы никто не задевал плечами ноги, когда тревожно спишь на верхней полке. Идея снять кино пока жива. Нужно дождаться момента, когда всё это состоится. По-любому должен получиться сюр.
В книге ты рассказываешь, что люди не любят, когда их задевают за живое, когда превышают порог их чувствительности, и поэтому андеграундная музыка никогда не станет массовой и популярной. В этом контексте ты сравниваешь своих слушателей и слушателей героев книги с наркоманами. Как ты думаешь, зависимость от такой музыки — это созидающая зависимость?
Сейчас надо пояснить сравнение. Наркотики здесь являются синонимом «источника сильных впечатлений», моральную сторону дела отбросим. Есть критерий — сила воздействия на слушателя. Однажды у моего друга был концерт, мы в разных жанрах выступаем. И он меня попросил спеть пару песен. Эффект был таков, что людей просто выбросило к чертям из их привычного эмоционального состояния. Им не хотелось есть, кто-то оцепенел. Я даже сам пожалел, что спел. Неловко было: взял, да и вынул людей из их привычной эмоциональной среды обитания. Это не подвиг, не злонамеренный эпатаж — это данность. Таковой получается реакция обычного неподготовленного человека на продукт, который я произвожу и транслирую. Притом для меня это вполне привычное состояние, и для моих постоянных слушателей. Им хорошо, а для случайного «неофита» — это мрак и депрессия. Для меня часто являются жутью и депрессией натужно светлые песни, под которые опрятные люди жрут просекко и виноградинки. Когда усреднённый одноклеточный текст, когда тошнотворно чистенькое исполнение (без души, без русского хаоса). Лучше честный мрак покойного Кости Ступина, чем натужная благожелательность выглаженного лабуха, который так и ждёт момента «завернуть килограмм колбасы в бумагу для нот» (по Башлачёву). Я так считаю.
Честно говоря, удивила глава «Продался — не продался», размышления на тему выглядят как «наболело». Неужели действительно так часто слушатели и коллеги предъявляют музыканту подобные вещи, что есть необходимость вот так разжёвывать и объяснять, на что музыкант тратит свой гонорар, почему стремится увеличить свой доход и тд.?
Когда предъявляют коллеги — это чаще всего продиктовано завистью. Завистью тех, кто остался позади. Когда об этом говорят слушатели — тогда надо обратить внимание, конечно. Вдруг что-то потерялось важное внутри транслятора. Или свернул не туда чуть. Но не исключен момент завышенных ожиданий и фантазий. Я, например, в 16 лет думал, что один из моих исполнителей живёт в Шамбале. А в общении личном я этого не почувствовал и очень расстроился. И сделал неверные выводы. Это не он продался, это я там себе чего-то накрутил. Бывает и так.
Один из героев твоей книги Джек (Медведь-Шатунъ) занимается птицеводством и называет это «свой рок-н-ролл». Есть ли у тебя такое дело на примете, чем бы ты мог с такой же охотой заняться, если вдруг устанешь писать песни и давать концерты?
Варил бы чай китайский хорошим людям. Как делают мои друзья из «Чайной Касты» в Москве, «Золотого Жука» в Воронеже, «Заварки» в Чебоксарах, «Чайный Шлях» в Белгороде и многие, кого забыл назвать. Вот это было бы мне интересно. Не тупо кабак открыть, где люди пьют. А чтобы люди причащались к волшебному таинству чайных церемоний. Вот помнится такой момент: пришёл я как-то к своему другу Диме Прусакову в чайную, поровнять состояние после записи альбома. Сижу в наушниках, пью шен лёгкий, вижу, как мужики пролетарского вида о чём-то оживлённо дискутируют. А не слышу, о чём. Такие обычные пацаны, как в пивной. Вынимаю наушники: а они «Мастера и Маргариту» обсуждают, образ Воланда. Это приятно видеть и слышать. Чай выводит беседу на иной качественный уровень. Хочется, чтобы в России чайная культура развивалась. От неё только колоссальную пользу вижу.
Порекомендуй, пожалуйста, послушать что-то из своих последних открытий в андеграунде.
Из отечественных — Нина Потехина. Из Сибири. Послушайте её, она интересная.
Напоследок стандартный вопрос, но как без него в интервью: поделись, над чем сейчас работаешь?
Пока что готовлюсь к грядущим концертам. В Питере сыграю 17 апреля в клубе «Ящик», а в Москве — в кафе «Пушкарёв» 30 апреля. Это будут эксклюзивные камерные концерты, билетов немного, в формате квартирника. Ещё будут концерты в Архангельске, Вологде, Ярославле, Петрозаводске, Кирове. Неторопливо записываю альбом «Русская Шамбала». В общем, дел хватает. И это чудесно.
Комментарии закрыты.